Постпанк-группа "ДК Енергетик" впервые участвует в Нацотборе на Евровидение. Песни музыкантов (вокалист Яков, гитарист Всеволод и басист Александр) попали в новую часть Stalker и стали популярными.

В интервью РБК-Украина солист "ДК Енергетик" рассказал, о чем конкурсная песня группы, как музыканты реагируют на сравнения с артистами-россиянами, что думают о мобилизации и почему общество не оценило поступки Лободы.

– Расскажите о вашей конкурсной песне, о чем она?

– Я ненавижу рассказывать о песнях, которые пишу, потому что каждый в песне должен сам себя найти. А так, я думаю, о большинстве украинцев, которые сейчас оказались перед важным выбором. Например, в моем случае: взять оружие в руки или заниматься дальше музыкой. И таких вопросов сейчас много.

– Как вы опишете месседж, с которым вы решили идти на Нацотбор и Евровидение?

– Он очень простой. Что мы до сих пор живы, что мы здесь и никуда не делись, вот и все. Со своими проблемами, со своими, скажем, далеко не самыми приятными состояниями, по сравнению с теми, кто не здесь.

– Почему вы решили участвовать в Нацотборе и почему именно в этом году?

– Это довольно просто и прозаично. Потому что можем, потому что просто захотели, потому что есть такая возможность. Прошлый год, 2024, у нас довольно хорошо прошел, были разные коллаборации, активности, выпустили альбом, сыграли "тысячник". Все очень хорошо шло и поэтому решили. А почему бы и нет? Попробовать закрепить вот эти достижения года такой вишенкой на торте, как Евровидение. Так и получилось, что попали в шортлист.

– Какими были ваши ожидания от Нацотбора?

– Ожиданий как таковых особо не было, мы просто подались, а там уже как получится. И когда уже мы узнали, что попали сперва в лонглист, потом в шортлист - были немножко, не удивлены, а поражены. Сейчас хотелось бы сохранить эту волну впечатлений.

– А как вам сотрудничество с Тиной Кароль, она вносила какие-то правки в ваш трек? Другие артисты говорили, что она давала советы и помогала менять песню.

– Нет, у нас с этим проблем не было. Ну, если это можно назвать проблемой, конечно. Мы подали песню и было все окей. Единственное, были моменты именно по "минусу" с бэк-вокалами, мы их просто убрали немножко и все. Проблем никаких не возникло, все спокойно, приятно, без напряга.

– Ваша песня точно выделяется среди других. Не боялись, что еврофаны могут ее не понять?

– Точно не боялись. Считаю, что постпанк - это звуки, знакомые многим с детства. И поэтому ничего страшного в этом нет. А насчет того, что кто-то не воспримет, то мы за вкусы людей не отвечаем. Кто-то воспримет, кто-то нет - поэтому здесь все в балансе, проблем не видим никаких

– Бытует мнение, что артисты разных жанров не воспринимают музыку друг друга. А что вы думаете о нашем современном украинском поп-жанре?

– Я и другие участники "ДК Енергетик" воспринимаем любые жанры, в принципе. Мы слушаем все. У нас нет такого, что мы играем постпанк, а потому слушаем только постпанк. Мы так же можем и рэп послушать, и тяжелую музыку. Ну а относительно современной украинской поп-музыки скажу так: она есть, она существует, она должна быть. Люди ее слушают, поэтому это прекрасно.

– Как вы воспринимаете других участников: как конкурентов или как друзей, или просто как коллег?

– Как конкурентов не воспринимаем, потому что мы в принципе не воспринимаем Нацотбор как соревнование. Это чисто, скажем, витрина песен, из которой украинцы будут выбирать, какой трек будет представлять Украину. Мы здесь не соревнуемся, мы просто даем свой продукт. И люди смотрят, решают, нравится им или нет.

– Ваши песни попали в STALKER 2: Heart of Chernobyl. Вы знали об этом заранее? Какими были ваши эмоции?

– Да, мы узнали об этом еще до премьеры. На лейбл, через который мы выпускаем песни, пришел запрос, что нужна новая украинская музыка. Чуваки с лейбла добавили наши треки, ну и, люди, которые занимались сбором музыки, послушали и заценили, выбрали наши треки. И мы в шоке были, потому что это классно. Приятно это поразило, потому что это игра детства, а услышать свою музыку в ней - отдельный вид удовольствия.

– Название вашей группы происходит от названия ДК в Припяти. Почему вас заинтересовала тема Чернобыля?

– Мы все в детстве играли в STALKER. К тому же я и Сева, гитарист группы, мы когда-то пили много энергетиков, поэтому оно все как-то так законнектилось в названии. В целом - Припять, город-призрак, постпанк, пустой город, оно все очень символично. Постпанк, он как жанр мрачный, поэтому и звучит соответственно. И сама Припять - это город пустой, мрачный, мертвый. И все оно, как по мне, красиво метчится.

– Иногда говорят, что в Украине постпанк популяризировали россияне. Как вы относитесь к этому и обижают ли вас сравнения с другими группами из страны-агрессора?

– Не то, что обижают. Я не очень обращаю на это внимание. Здесь больше от собственного восприятия каждого человека зависит, кто на чем рос. Люди, которые в детстве слушали Depeche Mode, The Cure и Joy Division, будут слышать нашу музыку и говорить, что мы, скажем, черпали вдохновение, или мы плюс-минус из этой волны. Люди, которые слушали русский рок, советский, они будут сказать, что мы копируем, слизываем оттуда. От нас в этом случае ничего не зависит. Здесь от восприятия зависит, потому что каждый человек индивидуален и мы с этим смирились.

Единственное, что мы можем делать, это просто создавать нашу музыку дальше. И надеяться, что оно будет лететь в массы, что лет через 20-30 во дворах будут играть именно наши песни, на украинском языке.

– Если вы победите в Нацотборе и попадете на сцену Евровидения, как именно вы планируете доносить миру свои месседжи и на чем вы собираетесь делать наибольший акцент?

– Сложный вопрос, потому что пока мы так далеко не заглядывали. Потому что мы заходимся еще на этапе Нацотбора. Но знаю, что как минимум будет много интервью и выступлений, мы будем разговаривать, будем рассказывать, что именно происходит в Украине, что беспокоит украинцев.

– А как бы вы описали постпанк для человека, который никогда не слышал об этом жанре?

– Я просто скажу, что это взрослая музыка. Больше ничего. Взрослая инструментальная музыка.

– Вы говорили о выборе и войне. Думаете о том, чтобы присоединиться к рядам ВСУ?

– Я довольно часто об этом думаю, да.

– А что вы думаете о бронировании артистов, как к этому относитесь?

– Да нет. Нет и еще раз нет. Мы такие же люди, как и все остальные. Я думаю, иметь какие-то привилегии - это глупости.

– Есть такое мнение, что мы должны сохранять деятелей творчества, так называемый цвет нации. Исходя из таких идей - как мы можем определять, кто может оставаться в тылу, а кто должен идти на фронт?

– Я не знаю, потому что здесь уже начинается по Оруэллу, кто-то лучше, кто достойнее. Юридически, я думаю, это будет максимальная путаница. Потому что как это решать? Кто делает больший вклад или еще что-то... Нет, я против такого, потому что это просто несправедливо.

Чем, скажем, человек, который печет хлеб на каком-то хлебозаводе, хуже человека, который пишет песню? Да ничем!

– А что вы думаете об артистах-мужчинах, которые ушли на фронт, но потом их решили отправить в тыл, чтобы они давали концерты, собирали донаты?

– Ну, например, тот же Женя Галич, который прошел это все и сейчас дальше занимается музыкой, дает концерты. Это же круто. Это просто уважение, потому что человек не сломался, дальше занимается своим делом и несет правильные идеи миру, это вдохновляет. Потому что лично я не знаю, если бы я прошел все это, смог бы вернуться на сцену.

– А есть известные украинские мужчины, которые вас разочаровали за время полномасштабной войны?

– Я стараюсь такие моменты не держать в себе, просто пропускать, потому что и без этого хватает негатива. Задерживать внимание или тратить энергоресурс на подобные вещи - не хочу. Но разочаровали в принципе люди культуры, которые использовали эту "бирочку деятеля искусств" для того, чтобы свалить из Украины. Не вернулись и тем самым подставили других артистов, которые могут приносить пользу, давать концерты за рубежом, собирать донаты.

– А такие как Потап, Влад Яма, Олег Винник, Александр Эллерт - мы должны мы их закенселить или у них все же есть какой-то шанс себя реабилитировать?

– Мне кажется, для них это просто все, конец их карьере в Украине, как минимум, ее просто уже не может быть. Я не знаю, насколько надо рыбкой быть, чтобы забыть это все и спокойно дальше воспринимать то, что они делают. Они просто сами собой должны отпасть от этого всего и все. Даже если они захотят. Я не верю, у них нет шансов просто вернулся после этого обратно, будто ничего не было. Хотя, я думаю, тот же Винник, возможно, и сможет. Потому что все равно останутся люди, которые его послушают.

– Если условный Потап или Олег Винник все-таки смогут вернуться, их пригласят на какой-то большой концерт, куда пригласят и "ДК Енергетик", вы согласитесь выходить с ними на одну сцену?

– Я не верю, что такое произойдет, но даже если такое произойдет, то эти два мира вряд ли могут пересечься и выступать вместе. Мне просто совесть не позволит это сделать. На самом деле я не удивлюсь, если такое событие произойдет, потому что помню, как тот же Баста катался в Украину после 2014 года. И всем было все ок. Конечно, были активисты, люди с устойчивой позицией. Но всем было, извините, чхать на это.

– После 2014 года были артисты, которые или приезжали к нам из рф, или же те, которые выступали и там, и здесь. Например, Лобода. Но после 24 февраля 2022 года она отказалась от концертов в рф, хотя здесь ее уже не восприняли с большим восторгом. Почему не все украинцы сумели ее простить?

– Лобода много ошибок совершила, когда вернулась. Та же ситуация в Харькове с девочкой, когда она спрашивала, кто ей платил за то, что она пришла с тем плакатом. И это не последнюю роль сыграло в том, что общество ее не приняло. Тем более это еще было в 2023 году, ее такие заявления звучали, когда общество было в разы радикальнее настроено. Поэтому она выбрала для своих перформансов неудачное время и неудачное место.

Также читайте интервью Future Culture о Евровидении, особенности песни и конкуренции.