Какое поколение сборной Украины было самым сильным в истории? Как изменился Андрей Шевченко с годами? Уволит ли УАФ Сергея Реброва? Какая атмосфера царила в раздевалке после фиаско на Евро-2024? Чем грозит Михаилу Мудрику допинговый скандал? Почему сборная провалила Олимпийские игры? Какова роль журналистов и блогеров в развитии футбола? Ответы на эти и другие вопросы в интервью РБК-Украина дал Александр Гливинский.

Александр Гливинский 14 лет был пресс-секретарем сборной Украины по футболу. Он начал работать еще при главном тренере Мироне Маркевиче в 2010 году, после чего сменились Юрий Калитвинцев, Олег Блохин, Андрей Баль, Александр Заваров, Николай Фоменко, Андрей Шевченко, Александр Петраков, Руслан Ротань и пришел Сергей Ребров.

Сейчас Александр Витальевич возглавляет Ассоциацию спортивных журналистов Украины, комментирует Олимпиады, чемпионаты мира и другие турниры, вел программы "Гол!" и "Про футбол", ведет собственный блог. Руководил информационным агентством "Украина - Евро-2012", когда мы принимали футбольное первенство. Он - лауреат премии "Телетриумф".

С одним из лучших спортивных журналистов в истории нашей страны РБК-Украина поговорило о том, при каком наставнике у нас была самая сильная футбольная сборная, как отличался стиль Шевченко как игрока, тренера и чиновника, и почему Ринат Ахметов и Игорь Суркис продолжают вкладывать большие деньги в "Шахтер" и "Динамо".

– Вы имели возможность наблюдать за Андреем Шевченко, когда он был игроком, потом тренером сборной, и сейчас - чиновником, президентом Украинской ассоциации футбола. Как он менялся?

– Менялся в соответствии со своим статусом. Я помню его еще игроком юношеской сборной U-19. Это был 1994 год, во Львове наши играли с Нидерландами в плей-офф. Шевченко забил гол на стадионе Украина. Я попросил администратора для интервью вывести из раздевалки именно Андрея.

Это было мое первое интервью с Шевченко. За Нидерланды тогда, кстати, два гола забил Кларенс Зеедорф, будущий партнер Шевченко по "Милану". Также играл Патрик Клюйверт. Сыграли 2:2.

Шевченко говорил, что в ответном матче будет бороться за победу. Уже тогда, в 18 лет, был достаточно уверенным в себе. Затем он становился уже и лидером национальной команды. Во многом его изменил переход в "Милан": и мировоззрение, и видение многих вещей.

– Когда Шевченко получил европейское признание, в 2004 году выиграв "Золотой мяч", он стал менее открытым к общению?

– Такое признание влияет. Шевченко всегда был осторожным в контактах и общении с прессой. Были откровенные интервью, конечно. Хотя в целом, мне кажется, он слишком осторожен в высказываниях.

Трудно сказать, было ли с ним какое-то решающее изменение именно после получения "Золотого мяча". Он тогда привез его в Киев, к памятнику Валерию Лобановскому возле стадиона "Динамо". Почтил своего наставника. Это важный момент.

С Шевченко всегда приходилось долго договариваться об интервью. И он всегда говорил, что много интервью не дает. Хотя мне удавалось приглашать его на беседу и перед его уходом в "Милан": и когда он был в Милане, и когда возвращался.

Видимо, когда Андрей Николаевич работал тренером сборной, то давал много интервью. За это у нас отвечал Николай Васильков.

– В сборной имело значение, что Шевченко для многих игроков был кумиром, на играх которого они росли?

– Да, многие в сборной с детства мечтали быть таким, как Шевченко. Для них это был интересный момент, дополнительная мотивация.

– А каким он был, когда стал тренером сборной?

– Это был вызов для него. Он имеет такое качество - быть лидером. Это правда. Для него важно чувствовать себя хозяином ситуации. Он как настоящий босс вел себя в сборной. Стаффу и работникам точно было не просто. Он привередлив, держит дистанцию. Я не назвал бы его всегда справедливым руководителем. Но у каждого тренера свой стиль.

С футболистами он вел себя иначе. Был достаточно требовательным на тренировках и в игре. Но находил возможность и подбодрить, искал личный контакт с игроками. Он как-то миксовал - требовательность во время тренировок и игр, а затем моменты дружеской психологической поддержки в быту. Он это умеет, как не каждый тренер.

– Мне казалось, что после успеха в сборной Андрею Николаевичу стоит таки остаться в тренерской профессии. Вам не кажется?

– Не знаю, захочет ли он вернуться к тренерству. Функционер - это уже другое. Он имеет интересные качества, именно как тренер. Он собрал тогда в 2016 году хорошую команду помощников, хороший коллектив. Это очень важно.

Прежде всего - Андреа Малдера, который отвечал за аналитику и за тактику. Очень сильный специалист. Шевченко часто с ним что-то обсуждал. Роль Малдеры в успехах той сборной, которая в 2019 году с первого места в отборочной группе вышла на Евро-2020 и дошла до четвертьфинала, очень важна.

Мне кажется, что тренерство - именно для Шевченко. Но сейчас он функционер. Понятно, что он большая звезда в нашем футболе. И его кандидатура не вызвала никаких вопросов. Но ему еще надо показать себя как функционера. Сейчас он имеет много вызовов. Для футболиста и тренера работа функционера очень непростая. Этот непростой путь он только начал.

Месяц назад была пресс-конференция, на которой необычно было то, что целый час продолжался отчет различных членов его команды. А потом и он сам отвечал на вопросы. Я думаю, ему еще много над чем есть работать. Руководитель УАФ должен много общаться с медиа, а это была одна пресс-конференция за целый год. Нужно общаться больше, уметь общаться и отвечать на острые вопросы журналистов.

– Именно Шевченко в июле прошлого года решил, что вы не будете работать со сборной?

– Я чувствовал, что Шевченко имеет желание сменить меня на этой должности. И все. Я спросил: "Почему?". Он сказал, что считает, что должны прийти новые люди. В ответ я удивился, ведь мы с ним из одного поколения, фактически.

У меня к нему не было никаких вопросов, что он возглавил УАФ. Я был готов продолжать свою работу. Однако, если такое видение у руководителя, что ж... Я знаю, что это было его желание. Это его решение. Окей.

– Вы думаете, причина именно в том, что нужны были новые люди?

– Не знаю. Я работал так же, как и раньше, никаких новых пожеланий ко мне не было. К июлю 2024 года я уже год отработал с новым тренером - Сергеем Ребровым. Возможно, хотели более лояльного человека. Все-таки я работал в сборной 14 лет, большинство футболистов в команду пришли уже при мне. Только Андрей Ярмоленко пришел раньше. Возможно, хотели большей лояльности новых людей. А может, кто-то им посоветовал. Я не собирался возражать.

Пока я работал год с Ребровым, а до этого с Шевченко-тренером и еще раньше, как с игроком, то всегда пытался донести, что игроки и тренеры должны быть подотчетны и болельщикам, и медиа. Я постоянно об этом говорил. Не скажу, что всегда все удавалось. Не знаю, в этом ли причина.

Национальная команда не может быть закрытой. Это команда всего народа и всей нации. Это гораздо больше, чем клуб. Хотя и клуб должен быть открытым перед своими болельщиками. Не может быть закрытый режим. Люди имеют право знать. Мы снимали внутри сборной ее быт и реакции ребят так, чтобы было ощущение присутствия.

– А как сейчас с этим в сборной?

– Насколько я знаю от коллег, сейчас с командой немного сложнее стало коммуницировать. Сложнее получить разрешения на интервью. Футболисты всегда боятся, что что-то будет искажено. Им безопаснее что-то сообщать болельщикам через собственные соцсети, развивать их.

– Вам не кажется, что клубы и футболисты все больше стараются обходиться без журналистов?

– Не стоит забывать, что именно журналисты развили футбол до такой популярности, что к нему возник массовый интерес. Общество это легко забыло. Журналисты писали и снимали чемпионаты мира по футболу, когда десятки лет назад эти турниры еще и близко не были столь популярными. Журналисты придумали "Золотой мяч". И идея Кубка чемпионов принадлежит журналистам. Об этом уже все забыли.

Да, журналисты всегда могут спросить что-то неудобное. Но не стоит бояться откровенных вопросов. Хотя это очень трудно донести. Надо брать примеры с мировых атлетов, они больше общаются.

Проблема и в том, что у нас сейчас не так много журналистов, сначала из-за COVID, а сейчас из-за войны, которые могут выезжать за границу, чтобы пообщаться непосредственно. Многие медиа у нас берут информацию из иностранных источников. Делают немного "по-хуторянски". СМИ считают отправку журналиста за две-три тысячи долларов на международные соревнования нерыночными расходами.

Мы здесь, как хуторяне. А телеканалами же управляют крупные бизнесмены, это же у них бизнес. Вот это хуторянство плюс коммерческий подход - собрать побольше денег на рекламе и не платить за эксклюзивные материалы, - это то, что меня раздражает.

– Хватало голосов, которые говорили, что роль Шевченко в сборной в 2016-2021 не была определяющей. Всю основную работу выполняли его помощники. Это так?

– Шевченко был хорошим менеджером. Менеджер по английскому футболу, например, это и есть главный тренер. Он подобрал хорошую команду. Шевченко и Малдера часто на поле часто были одновременно. Андреа много работал над построением тактики. Андрей принимал в этом участие. Опыт Малдеры, его умение и понимание играли в этом ключевую роль. Шевченко был лидером этой классной тренерской команды, в которой итальянец был очень важным игроком.

Другой помощник - Мауро Тасотти - тоже очень опытный. Но разговаривал только на итальянском. Из игроков только Малиновский знал этот язык.

Шевченко, Малдера и Тасотти распределяли между собой роли. Они втроем часто разговаривали, и за закрытыми дверями много дискутировали о стратегии и тактике. Они имели хорошую синергию. Помощники в тренерском штабе очень важны. Они должны учитывать много важных вещей. Но решение и ответственность были за главным тренером. Сборная при них действительно прекрасно играла.

– Вы ушли из сборной 11 июля прошлого года. А уже через две недели Олимпийская сборная Украины по футболу впервые поехала на Олимпиаду. Хотя и далеко не в оптимальном составе. Шевченко, как президент УАФ, мог повлиять на то, чтобы сборная в Париже имела более сильный подбор игроков?

– Я думаю, что мог. И я считаю, что это было его задачей. Все же он имеет авторитет в футболе. Тренер олимпийской команды Руслан Ротань сначала говорил об этой проблеме. А потом просто сконцентрировался на тех ребятах, которые были. И делал правильно. Иначе бы он деморализовал этот состав, если бы говорил все время, что у нас могла бы быть более сильная команда.

Но, однозначно, считаю, что Шевченко мог бы больше повлиять на "Динамо", чтобы оно дало немного больше игроков. Да и на "Шахтер". Георгий Судаков мог бы играть. И Назар Волошин мог бы также. Игроков сборной не хватило. "Динамо" и "Шахтер" в итоге решили отправить одинаковое количество игроков.

Могли быть Бражко, Волошин, Вивчаренко, Ванат из "Динамо". Из "Шахтера" - Судаков, Бондаренко. "Заря" не отпускала Батагова, потом отпустила. "Заря" тоже думала о своей подготовке к сезону... Вопиющий факт: Алексея Сыча "Рух" пытался показать в игре с "Лутоном", чтобы продать в этот клуб. Об этом многие писали. Он также приехал позже.

Такое отношение было к олимпийской команде - по остаточному принципу. Авторитет Шевченко мог бы позволить тогда и с "Челси" поговорить о Мудрике. И с "Бенфикой" о Трубине. Лиссабонцы отпустили вратаря Лео Кокубо в сборную Японии А Трубина не отпустили.

– Почему наши клубы так отнеслись к этому вопросу ?

– Понятно, что это все непросто, клубы готовятся к сезону. Но в чем ценность Шевченко как функционера, то это в том, что он звезда футбола. Такие вопросы может решать его авторитет. Он заходит - и все знают, кто пришел. Здесь не было необходимой помощи олимпийской команде.

Посмотрите, например, Хакими из "Интера" приехал играть за Морокко. Наша команда в итоге у Морокко выиграла 2:1. Но проиграли Ираку 1:2, где большинство игроков было из национальной команды. Совсем другой подход.

– При другом составе команда имела бы шанс на весомые места ?

– Это была первая в истории наша футбольная команда на Олимпиаде. Марокко выиграло бронзу. Нам для медалей нужно было выйти из группы и выиграть четвертьфинал. И это было бы уже круто. Сыграли неплохо, но у нас могла бы быть существенно сильнее команда. Это однозначно недоработки УАФ. Ротаня оставили на произвол судьбы.

В 2023 году на молодежное Евро поехали и Судаков, и Мудрик, - и вышли в полуфинал. А на Олимпиаде был если не второй, то полуторный состав. Я общался и с Мудриком, и с Трубиным, и с Судаковым, и с Бражко. Они все хотели поехать на Игры. Каждого игрока, скажем так, "душит" клуб обязательствами.

Играть за сборную - это играть за честь страны. Но на олимпийскую сборную это почему-то не распространилось. Я спрашивал об этом на пресс-конференции Шевченко. Он сказал, что "мы не будем влиять и вмешиваться, клубы сами решат". Ну, в национальной команде так не делают...Александр Гливинский и Сергей Ребров (фото: Getty Images)

– Вам нравится, как играет сборная при Сергее Реброве, который возглавил команду летом 2023 года?

– Мне нравилось то, как сборная демонстрировала характер в отборе к Евро-2024. Я видел его тренерский подход. Он отрабатывал тактику, пытался привнести свой стиль в построение игры. В принципе, это частично давало результат.

Нравилось, когда мы делали эти камбэки в отборе - с Северной Македонией в июне 2023 года, когда проигрывали 0:2, но выиграли 3:2. Была и победа в октябре того же года на Мальте 3:1, когда мы первыми пропустили. Такие же волевые победы в марте 2024-го в стыках с боснийцами (2:1) и исландцами (2:1). Его работа таки давала результат. Однако, почему-то мы проседали в первых таймах.

То, как мы в прошлом году сыграли в Лиге наций, мне совсем не понравилось. Разве мы имели игровой рисунок в начале турнира? То, что мы победили в конце Албанию 2:1, как-то спасло ситуацию. Удалось забить два быстрых гола. Но мы в основном не давали играть сопернику, чем были креативными, такими, какими могли бы быть. Несмотря на то, что наши игроки могли показывать зрелищную, интересную и содержательную игру. Мы пытались держать контроль мяча, но из этого контроля возникало очень мало моментов. Каждый раз все висело на волоске. Удалось минимально обыграть грузин и сыграть с ними вничью на выезде. И обыграть албанцев благодаря двум быстрым голам на 5 и 10 минутах.

Но, фактически, игрового рисунка нет. Я не считаю эту сборную самой талантливой, как ее называл кое-кто перед Евро-2024. Бывали более талантливые коллективы. Но команда могла бы показывать более яркий футбол. Пока что его не видно.

– Вы были частью команды, бывали в раздевалке команды. Какой была атмосфера после стартового поражения на Евро-2024 от румын 0:3?

– Было абсолютное опустошение. Очень болезненное поражение. Все сидели понуро, и головы опущены... Андрей Ярмоленко захотел поговорить с командой. Он попросил меня позвать Илью Забарного, который уже давал интервью в микс-зоне. Ребята собрались и сами что-то говорили. Затем Андрей рассказывал, что они решили, что должны принять эту ответственность, что надо как мужчинам сражаться, сплотиться и пережить этот момент. И в следующей игре победили словаков 2:1. Но, к сожалению, не удалось обыграть бельгийцев. Хотя моментов создали достаточно. Это поражение от румын и остановило команду на групповом этапе. Поставило крест.

– Андрей Лунин тогда ошибся в двух эпизодах, которые привели к пропущенным голам. К нему были личные претензии?

– Не принято вину спихивать на кого-то одного. Вратарь на последней позиции, его подстраховать некому. Нет, я не слышал от кого-то каких-то претензий к Андрею.

– А как сборная себя чувствовала после ничьей в третьем матче с Бельгией?

– Преобладала все-таки досада. Игра с бельгийцами была хорошей. Но, к сожалению, реализация... Это высочайший уровень мастерства - реализовывать моменты. Их было достаточно.

Вот сейчас, в марте, в Лиге наций будет два матча-реванша с бельгийцами. Будет стык в плей-офф, будет шанс доказать, что уверенная игра против них была не случайной. Бельгия имеет очень сильную команду. Тогда у них был кризис, но сейчас уже новый тренер.

Я помню, говорил с Трубиным после того матча с Бельгией, и он говорил, что было чувство недосказанности. Но так бывает: всего одно поражение - и догнать уже невозможно.

– Вы президент Ассоциации спортивных журналистов Украины. Среди ваших коллег большинство - фанаты своего дела, не так ли?

– Энтузиасты, точно. Приходит много энтузиастов, влюбленных в спорт, это нормально. Но журналист в спорте таки должен быть журналистом. В любом деле его нужно любить. Но в журналистике надо любить именно журналистику, быть прежде всего журналистом.

– Что вас больше всего раздражает сегодня в этой сфере?

– Непрофессионализм. Любители спорта считают, что они могут быть журналистами, комментаторами. Считают, что они могут пренебрегать правилами журналистики, правилами языка. Считают себя экспертами.

Журналист это, прежде всего, общественная функция и общественная институция, очень полезная. Общество также должно понимать свою ответственность перед журналистами.

Некоторые журналисты становятся блогерами. Тоже нормально. Но важно подчеркнуть, что нас, журналистов, учат анализировать информацию и доносить ее объективно. А не идти на поводке у алгоритмов YouTube, или по интересам рядового зрителя. Надо доносить то, что важно для общества. Это в спорте так. Пока все печально.

– Есть мнение, что спорт - это раздел шоу-бизнеса, и о нем надо рассказывать, прежде всего, ярко и интересно. И объективность вроде и не очень важна. Вы так не думаете?

– В спорте может быть немало шоу внутри и вокруг него. Есть шоу-моменты. Но в игре есть четкие правила. Это не шоу-момент влияет на результат. Спортивная журналистика должна быть прежде всего аналитикой к спорту, аналитикой события. Причины побед или поражений. Фокус на спорте прежде всего.

Конечно, мы должны смотреть и за тем, что возле спорта. В клубе или федерации может быть злоупотребление или попытка обмануть болельщика. Мы немного полицейские, всегда смотрим - что не так.

– Влияние блогеров на медиасреду в последнее время стало очень большим. Оно положительное?

–  На журналистику таки негативное. Блогеры могут популяризировать спорт. Но блогеры стали конкурентами для медиа в определенной степени. И есть вопрос добропорядочной конкуренции.

В YouTube есть свобода, есть ориентация на алгоритмы и на возможность привлекать рекламодателей. Каждый может делать контент. В блоггинге свои правила. Но в журналистике должны платить хорошие деньги именно за то, что ты остаешься объективным и независимым. Не приспосабливаясь.

Это как в продуктах питания: можно делать все на пальмовом масле: это не дорого, хорошо продается. Так и в блоггинге: можно делать что угодно, без правил.

Бывают, конечно, хорошие интервью, где задаются хорошие вопросы. Но тот же Виктор Вацко дает свою оценку. И он сам себя позиционирует болельщиком. Видимо, чтобы легче воспринималось то, что он говорит. Ведь журналисту нужно иметь достаточно оснований, чтобы утверждать что-то.

– Какие для вас самые интересные проекты и личности в нашей журналистике?

– Я смотрю, как работает Цыганик, Вацко. Что-то нравится, что-то нет. Это профессиональный интерес. Мне нравятся репортажи Дмитрия Поворознюка. Хотя это достаточно коммерчески. Но это нормально. Он хороший репортер, умеет договариваться, снимать изнутри. Хорошо снимает в репортажном стиле.

Я, признаюсь, смотрю много трансляций, но если есть возможность - с англоязычными комментаторами. Меня раздражают некоторые наши молодые комментаторы. Они лучше, чем предыдущее поколение. Но я чувствую, что большинство из них - не журналисты. Большинство из них считают, что любовь к футболу открывает им путь.

Да, у нас свободная страна. Но отсутствие профессиональной подготовки позволяет им делать легкомысленные выводы об игре и навязывать свои мнения. И слишком много говорить - тоже плохо. Я не владею информацией, есть ли на платформах типа MEGOGO обучение комментаторов вообще. Или просто прослушивают людей, которые учатся сами, и берут их, а те постепенно набирают уверенности и обороты. Но я точно не осведомлен, как у них это происходит.

Большинство комментаторов - непрофессиональные. И это не тот комментарий, который должен быть. За образец я беру британских комментаторов: они дают информацию об игре, держат динамику. Речь не только о футболе. Биатлон и горные лыжи я смотрю с англоязычным комментарием. Хорошо, конечно, что платформы демонстрируют много спорта. Но хотелось бы уровня комментариев и студий.

Сейчас был чемпионат мира по биатлону. От "Суспільного" были корреспонденты, они делали включения. И на Олимпиаду "Суспільне" как правило отправляет журналистов. Но другие редакции - небродкастеры и пишущие медиа - на этом экономят.

– Подход Дмитрия Поворознюка, который снимал изнутри раздевалку, да и играл за "Верес", был для вас чем-то новым?

– Однозначно! Я, работая 14 лет в национальной команде, тоже снимал изнутри камерой гоу-про. У сборной тогда даже YouTube-канала не было. Я завел свой. YouTube - это твой путь, твой способ. Я не делал так, как Поворознюк, структурировал иначе.

Хорошо, что Дмитрий достиг взаимопонимания с тренером той команды, которую он снимал. Тренеры не часто любят пускать в свои "закулисье". Мы, как Ассоциация спортивных журналистов Украины, дали ему премию за "Лучший репортаж года", именно за сериал "Футболист".

– Вы уже упомянули о Вацко, Цыганыке и Паворознюке. Можете назвать свой топ-5 проектов в Украине?

– Я разделил бы по жанрам. Сказал бы о документалистике. Документалист номер один у нас Владимир Мула. Он снял фильм "Юки" об украинцах, которые играли в НХЛ. Потом был его фильм о "Шахтере", за который он получил премию "Эмми" американской академии.

По репортажам лучший Поворознюк.

Если говорить об аналитических студиях, то даже трудно сказать. Цыганик и Вацко наиболее популярны. Цыганик нередко делает контраверсионные заявления, которые не имеют общего с журналистикой. По популярности они во главе рейтинга именно футбольных блогеров. Но в свою пятерку их не внесу. Они журналисты по происхождению, но сейчас занимаются блогингом.

Из комментаторов мне нравится Вадим Скичко, он имеет профессиональный комментарий. Еще нравилось, как работал Александр Михайлюк, но сейчас его не слышу. Также Владимир Зверов профессионально работает. Вот этих журналистов выделил бы. И вспомнил бы о Романе Бебехе - у него интересные проекты.

– Некоторые жалуются, что спортсмены не самые интересные собеседники. Артисты, политики лучше высказывают свое мнение. Это действительно так?

– Бывает по-разному. Сегодняшнее поколение атлетов однозначно стало интереснее. Связано это с общей эволюцией общества, возможно. Возможно, смотрят на то, как ведут себя атлеты на западе, как там общаются с болельщиками.

Недавно записал интервью с фехтовальщицей Ольгой Харлан. Она не боится говорить, не боится быть откровенной. Хотя некоторые молодые атлеты боятся сказать лишнего и открыть свои тайны.

В свое время Александр Зинченко поразил меня готовностью и способностью общаться с медиа. В более давние времена всегда хорошим собеседником был Андрей Гусин, царство небесное (экс-футболист сборной Украины и киевского "Динамо" погиб в 2014 году, - Ред.). На то время у той звездной команды Лобановского конца 90-х он был едва ли не единственным, кто понимал важность общения с медиа. Все остальные, как правило, убегали от прессы, отказывались.

– В сборной у вас были разные шутки. Михаил Мудрик вам подарил телефон, другой футболист у вас в шутку украл телефон. Как вы себя чувствовали?

– Это мужской коллектив. Мудрик на камеру сначала пообещал, что это сделает. Он сам так захотел. Потом и болельщики начали писать, и футболисты говорят, что ты обещал, держи слово. Польза была от этого - качественная камера. Возможности съемки увеличились. Мой телефон не слишком отличался этим. Это была поддержка.

– Некоторые говорят, что Мудрик - глубокий интроверт, больше общается с собой, чем с другими людьми. Это было заметно в сборной?

– Не сказал бы. Он имел свой круг близких друзей: Трубин, Судаков, Таловеров, возможно, еще Конопля. Это нормально, когда больше общаются те, кто играли в одних командах, юношеских сборных. На поле этого не было. Я не видел разделения на клубы во время игры. Но все равно есть такие "клубы по интересам": общаются те, кто больше знает друг друга. Михаил такой. Имеет свое мнение по любому поводу, наверное. Его трудно в чем-то убедить. Но он не один в сборной.

– Вы общались с ним по поводу той допинговой пробы?

– Я не знаю, что там на самом деле произошло. Но я написал ему, конечно же, сразу, поддержал его, он поблагодарил в ответ. Я думаю, что это досадная случайность. В футболе допинг не играет такой значительной роли. Возможно, где-то недосмотрел. Но наказание обычно жесткое, исключений не делают. В деле еще не поставлена точка.

Недавно Мудрик меня поздравил с круглой датой, записал видео, сделал мне сюрприз, было приятно. Но замечу, что получил такие же поздравления от многих сборников - действительно, очень многих - и нынешних, и бывших. И это было очень приятно.

– Мне казалось, что Мудрику меньше всего нужен допинг. Он не имеет проблем с физической формой. В клубе ему скорее не хватает взаимопонимания с партнерами.

– Это дискуссионный вопрос. Сейчас болельщики "Челси" говорят о том, как команде не хватает Мудрика. Когда футболист на поле, все хотят от него голов и ассистов. Для Михаила этот сложный этап адаптации уже прошел. Он уже начал прибавлять. Такой "стоп" для карьеры - это худшее, что может быть. Примерно, как тяжелая травма.

Решения пока что нет. Но если что-то будет найдено, то это либо ошибка, либо случайность. Я не думаю, что он решился на допинг. Футбол это не марафонский бег. У него скиллов достаточно. Главное, чтобы он вернулся к игре.

– Как думаете, магия цифры имела значение? Если бы "Шахтер" продал его не за 100 миллионов, а за 95, давление на Мудрика было бы меньше?

– Разницы не было бы. Продают за ту сумму, которую хочет клуб. Здесь игрок зависит от своего действующего контракта. Сколько таких историй. В свое время владелец "Днепра" Игорь Коломойский не захотел Коноплянку продавать в "Ливерпуль". Это было для Евгения ударом.

А для болельщиков это имеет значение, что за игрока дали большие деньги. Английская лига - это был большой вызов для Мудрика. Наверное, он мечтал об этом. Если бы его спросили, скорее всего он бы сам мог выбрать "Арсенал". Там Зинченко, и многие говорили, что этот клуб больше подошел бы ему. Но мало какой футболист имеет право на выбор. Даже Криштиану Роналду имел трудности, когда во второй раз покидал "Манчестер Юнайтед".

Тот же Судаков, думаю, не отказался бы попробовать себя за рубежом. Но опять есть фактор нынешнего клуба, который также ставит перед собой какие-то игровые задачи.

– Я понимаю, что это было не при вашей каденции. Но. Правильно ли наша сборная коммуницировала относительно положительного допинг-теста Мудрика?

– Думаете, УАФ и сборная должны были бы сказать, что не имеют к этому отношения? Это очевидно. Хотя были какие-то публикации о том, что могли что-то уколоть, пока он был в сборной. Это были выдумки. Я думаю, эта версия не выдерживает никакой критики.

Мудрик был в "Челси", когда сделали эту пробу. Шевченко делал заявление, что будет бороться за Мудрика. Но вообще сборная и УАФ находятся за полем влияния, потому что допинг-проба была сделана, когда Мудрик был в "Челси". Они могут быть только свидетелями в деле. Антидопинговое агентство в Англии будет принимать решение.

Можно предположить, что Шевченко, который фактически половину года проводит в Британии, и сам в прошлом футболист "Челси", может быть влиятельной фигурой в этом вопросе. Но насколько это так? Обычно в антидопинговых агентствах все очень строго. Свое мнение он может донести, но очень трудно сказать, насколько может влиять на решение. Мы не знаем, какая еще есть информация по этому делу. Нам остается лишь надеяться на лучшее.Александр Гливинский (фото: facebook.com/Oleksandr Hlyvynskyi)

– Какая сборная в истории Украины была самой сильной?

– Думаю, та, которая могла бы сыграть на Евро-2000. Фарта не хватило. Этот гол Ачимовича с центра поля, и ответная игра на снегу... Шевченко, Гусин, Головко, Ващук, Косовский - сильная команда. Эта команда в основном и сыграла на чемпионате мира в 2006 году.

В 2010 году при Мироне Маркевиче круто начали, хотя это были только товарищеские матчи. Пришел Коноплянка, недавно начал Ярмоленко, еще были Шевченко и Воронин. Играли зрелищно. Но Маркевич работал недолго.

И я бы выделил ту команду, которая при Шевченко играла квалификацию к Евро-2020. Очень уверенно выиграли у португальцев 2:1. На Евро дошли до четвертьфинала, но, думаю, могли бы выступить еще круче, если бы не COVID и Евро состоялось в 2020 году (16-й чемпионат Европы по футболу из-за пандемии проходил с 11 июня по 11 июля 2021 года - Ред.) Были на кураже и подъеме.

– Еще никогда в сборной не было столько игроков из топ-чемпионатов. Как это влияет?

– Аппетиты наших клубов существенно уменьшились. Ранее клубы ставили слишком высокую планку. Жаль, что сборная не может уже три года играть на своих стадионах - это большая потеря. Полноценно у игроков ощущение принадлежности к стране происходит, когда игрок приезжает домой. Когда свои трибуны, когда поддержка - это совсем другое.

Плюс сами переезды дают свой минус тем, кто играет в Украине. Федерация всегда думала, чтобы арена была удобна для наших болельщиков и достаточно заполнена. В Украине в любом городе собирался полный стадион.

– Почему именно футбол в Украине самый популярный вид спорта?

– Так исторически сложилось. Простая игра, простейшие правила. Многие стадионы именно футбольные. Мы не заботились о популяризации других видов спорта. В других видах ощущается недостаток интереса со стороны детей. А когда меньше приходит, то труднее выбрать таланты.

Помню, работая на телевидении, как, примерно, с 2008 года, на телеканалах начали исчезать спортивные новости. Пришли к выводу, что развлекательные шоу дают больший рейтинг, чем две минуты спортивных новостей.

– Но ведь есть и профильные телеканалы. Неужели они не исправляют положение?

– Да, на них можно подписаться. На "Евроспорт", например. А "Суспільне Спорт" вообще бесплатно можно смотреть. Но это делают преимущественно любители спорта. Если говорить о популяризации спорта, то мы для этого ничего не делаем.

В тех странах, которые мы считаем цивилизованными, звезды спорта - это знаменитости. У нас уже есть селебрити-спортсменки, которые развивают свои Instagram-каналы: Дарья Билодид, Марина Бех-Романчук. Им уже и выступать не надо, они "накрутили" себе аудиторию.

Мы много потеряли именно в популяризации. Вот газеты, например. Мы хорошо диджитализируемся, но отбрасываем то, что считаем устаревшим. А популяризация спорта - это то, что нужно для общества. Ведь спортсмены - это живые герои. Люди, которые проходят все сложные этапы и становятся примером для детей. Это не киберспорт, где играют сидя.

Футбол еще популярен. Хотя юные футболисты сейчас больше смотрят европейские чемпионаты, чем украинские. Уровень УПЛ, конечно, упал.

Нет популяризации спорта, и это проблема. Понятно, что последние три года - другие проблемы. Но мы же живем. И спорт должен развиваться.

– Вы говорили, что спортсмены являются героями и образцами для украинцев, для молодежи. Есть ли моральная дилемма в том, что игроки свободно выезжают играть за границу?

– Мы боремся, много наших собратьев и сестер погибает, отстаивая государство. Но мы продолжаем жить, и спорт остается частью нашей жизни. Мы же говорим о спорте высших достижений.

Они могут играть за рубежом и представлять нашу страну. По моему мнению, если это профессиональный спортсмен, он должен иметь возможность заниматься спортом. Гонорары дают возможность атлету иметь лучшую жизнь, но это всегда контрастирует. И в обычное время. Во время войны это обостряется. Но многие спортсмены перечисляют деньги ВСУ. Помогают покупать нужное. Свою часть в борьбу они также вносят.

По моему мнению, если это спортсмен профессиональный, то нужно ему дать возможность заниматься спортом, потому что это презентация страны. Это может быть исключением из правил. Они поднимают дух многим людям в стране, когда достигают успеха. И это связывают с Украиной. Хотя можно понять, что многих в обществе тригерит то, что кто-то может уехать и выступать за границей... Но каждый из нас может оказаться на фронте и служить там в соответствии со своей квалификацией.

– Медийщики "Кривбасса" выехали за границу и там остались. Это бросает тень на тех, кто занят в медиа?

– Я считаю, что это позор. Это плохо. Они использовали ситуацию. Я не считаю, что они были журналистами. Это были работники медиа-департамента. Там кажется, был фотограф и видеооператор (речь о SMM-специалисте Романе Лопатине и фотографе Романе Медведеве - Ред.).

Я также благодаря профессии время от времени могу выезжать за границу, чтобы освещать события. Но у меня такой мысли нет - сбежать: я знаю, что вернусь и сделаю это несмотря ни на что.

– У вас было личное общение с Ринатом Ахметовым или Игорем Суркисом. Почему они продолжают вкладывать в свои клубы миллионы долларов? Что их мотивирует?

– Это было давно, когда мы с коллегами делали программу "Гол" и когда клубы позволяли себе многомиллионные трансферы. Мотивация понятна: успех в футболе дает возможность тому, кто финансирует клуб, эту успешность, как орден, повесить себе на лацкан. А кроме того, это открывает возможности, например, в политике.

Футбол - это всегда путь к сердцу народа. Если клуб успешный - ты достигаешь уважения, респекта и уважения от людей. Даже если у тебя есть скелеты в шкафу.

Для Ахметова клуб был его любовью и страстью. Потом "Шахтер" стали делать как бизнес-проект. Он не жалел средств, отправляя своих менеджеров учиться за границу. Строил европейскую модель клуба.

Сурксисы имели другой бизнес-подход. За счет "Динамо" они, я думаю, собирали средства на футбол, чтобы развивать клуб и развивать себя. Но и без страсти к футболу не обошлось. Желание достичь высокого положения в обществе за счет управления клубом, - это также высокая мотивация.

– Вы говорите, что в "Шахтере" строится более европейская модель футбола. А в "Динамо"?

– "Динамо" всегда было брендом украинской нации. Даже в советские времена болельщики "Динамо" отличались своим национализмом. "Динамо" имеет большое историческое имя. Ошибка Суркисов в том, что в плане менеджмента клуб просел. Они не думали о строительстве настоящего европейского менеджмента именно в клубе. Для "Динамо" это большой минус. Это повлияло на то, что "Динамо" долгий период проигрывало "Шахтеру", ведь Ахметов отправлял своих менеджеров в Европу и перенимал европейскую модель клуба. Это дало возможность "Шахтеру" выровняться и превзойти "Динамо".

В этом сезоне "Динамо" лидирует и пытается выиграть чемпионат, который оно уже давно не выигрывало. Сейчас "Динамо" приходится возвращать утраченные позиции. Потерянные, в частности, из-за подхода менеджмента к футболу.

К сожалению, чемпион Украины уже не будет попадать напрямую в Лигу чемпионов. В этой еврокубковой компании "Динамо" выглядело неубедительно. И это беспокоит перед их будущей квалификацией.

– Почему так долго в УПЛ не складывался единый телепул и почему наконец сложился?

– "Динамо", "Днепр" и "Зарю" показывал холдинг 1+1. Думаю, холдинг не хотел предоставлять права. Думаю, были амбиции и недоверие между участниками процесса. Но сейчас настолько упал уровень... Осталась надежда, что хотя бы единственный телепул вернет внимание болельщиков.

– Вы видели наш футбол во все годы независимости. Все понимают, что главный тренер в истории украинского футбола - это Валерий Лобановский. Почему у нас среди тренеров не появляются новые фигуры такого же масштаба?

– Его ценность была в понимании игры. В построении тактики. Он большой стратег. Недаром его футболом восхищались в Европе. Те же итальянские тренеры Марчелло Липпи и Фабио Капелло, и не только они.

Те нагрузки, которые он давал, выдерживали только, скажем так, спартанцы. И эти спартанцы или спецназовцы играли в "Динамо". Которые проходили эти испытания и потом могли демонстрировать на поле технику, качество игры и скоростную выносливость.

Лобановский был уникальным человеком, который опережал свое время. Удастся ли это повторить, будет ли еще такой украинский тренер, - трудно сказать.

– Сейчас профессия футбольного тренера становится более доступной. К ней приходят даже без футбольного прошлого. Это может привести к росту наших тренеров?

– Мы видим, что много интересных тренеров в Италии и в Испании. Второго Лобановского мы пока не дождались. Сейчас очень много возможностей изучать футбол, гораздо больше, чем во времена Лобановского. Стратегию сейчас можно изучать. Но важно и то, как тренер может это все донести до игроков, как он строит все эти концепции у себя в голове, как настоящий гроссмейстер, и как умеет руководить и настраивать коллектив.

У нынешней сборной, например, первые таймы не лучше всего складываются. Команда не всегда была готова к старту игры. А настроить по ходу матча на второй тайм, это уже тяжело. Построить стратегию, научить тактике, каждому игроку объяснить его место на поле, изучить соперника и донести эту информацию игрокам, настроить эмоционально - очень непросто. Тренерская работа непростая.

Я не могу сказать, когда появится новый Лобановский. Но хочется верить, что в такой футбольной нации как наша это произойдет.Александр Гливинский (фото: facebook.com/Oleksandr Hlyvynskyi)

– Была ли вероятность, что после неудачного Евро-2024 Сергея Реброва отстранят от работы со сборной? Играло ли роль, что Ребров и Шевченко - старые друзья?

– Я думаю, что такой вероятности не было, именно из-за того, что Шевченко возглавляет УАФ. Он поддерживал Реброва с самого начала. Возможно, вы помните кадры, когда на вокзале провожали сборную на то Евро, то Шевченко по-дружески обнял Реброва. Он его всегда поддерживал и поддерживает сейчас, и вероятности того, что Сергея Станиславовича уволят после проваленного Евро, я не видел. Наоборот, считалось, что Ребров будет работать до чемпионата мира 2026 года, и на чемпионате, если он выведет туда сборную.

Думаю, если бы сборная в Лиге наций вылетела в группу С, то вопрос стал бы острее. Но мне кажется, что Шевченко все равно его защитил бы. А так, группа В осталась, может, и за группу А поборется. Хотя даже если проиграем бельгийцам, все равно ориентир будет на чемпионат мира. Посмотрим на результаты.

Пока что успехи Реброва - это выигранные стыки с Боснией и Исландией. Лига наций - невнятная. Удалось спастись лишь в конце. Ничего впечатляющего не достиг. Все будет зависеть от отборочной кампании на чемпионат мира. Ребров имеет надежный тыл в лице Шевченко.

– Это хорошо для сборной, что есть такая синергия между президентом УАФ и главным тренером?

– Для сборной хорошо, когда тренер чувствует поддержку президента. Потому что если натянутые отношения, то это в любом случае вылезет боком. Всегда есть потребности в организации сборов, бытовых моментах, организации товарищеских матчей. Хотя их сейчас меньше, из-за Лиги наций. Синергия здесь точно не помешает. Плюс ощущение стабильности всегда помогает тренеру. Когда чувствуется, что над тобой нависает Дамоклов меч, что каждое поражение может закончиться увольнением, хорошего настроения это не добавляет.

Главная мечта для Реброва - это выход на чемпионат мира. Но если будет идти поражение за поражением, то это дестабилизирует команду.

– Мы говорили о синергии Шевченко и Реброва. А было ли эффективное взаимодействие между Андреем Павелко и Шевченко, когда они были президентами УАФ и тренером сборной соответственно? Они же кумовья.

– Синергия была длительное время, пока между ними не разладилось что-то, в последний период. Я видел постоянную поддержку Шевченко от Павелко. Андрей Васильевич приезжал на сборы. Но потом что-то между ними сломалось, поэтому они, я так понимаю, вообще не общаются сейчас.

– Обычно успех объединяет. В 2021 году Шевченко вывел сборную в четвертьфинал Евро, но именно в том году отношения тренера и президента, казалось, были в самой низкой точке. Почему?

– Думаю, дело было в условиях продления контракта Шевченко со сборной. Возможно, он хотел расширить тренерский штаб. И об этом не договорились. Речь была сугубо для продления договора.

Когда Шевченко написал пост в соцсетях, что у него закончился контракт, думаю, это было абсолютной неожиданностью для Павелко. Это был конец их взаимопонимания между собой.

– При Павелко в УАФ работало много бывших футболистов с большим прошлым - Беланов, Блохин, Михайличенко, Демьяненко. У них были очень высокие зарплаты. Они действительно были эффективными в этой административной работе?

– Блохин и Беланов были как амбассадоры. Вице-президентами в УАФ работали Протасов и Демьяненко. Считаю, что это нормально. Это уважение к их достижениям. Олег Протасов был более вовлечен в исполнительные структуры. Я думаю, у него есть хорошие умения менеджерские.

Другие тоже выполняли важные функции. На соревнованиях должны быть представители УАФ. И участвовать в организационных моментах. Они не такие сложные, но требуют представительства. Я думаю, что свои функции они выполняли нормально, как известные футбольные персоны.

Пожалуй, можно было бы подобрать более современных менеджеров, это вопрос дискуссионный. Но я считаю, что такие личности должны иметь возможность в федерации выполнять те функции, которые им подходят: амбассадорские, представительские.

– Они помогали Павелко и когда имел трудности с законом... Это хорошо?

– Относительно того, что эти же люди защищали Павелко в суде. Хорошо это или плохо - я не буду оценивать. Это была однозначно поддержка. Он перед этим поддерживал их.

Об их зарплатах я прочитал в публикациях. Я думаю, что у футбольных звезд, в том числе прошлого, должны быть нормальные зарплаты, это нормально.

Мы так и не услышали решение суда. Павелко выпустили, сейчас его нет в футбольном мире. Неизвестно где он. Шевченко говорит, что с ним не контактирует. Хотя кумовья.

Его обвиняли в переводе средств через оффшоры. Также были вопросы по покрытию для игровых площадок. Его довольно долго держали в СИЗО. Но мы так и не услышали, какое было в результате решение. Это наталкивает на мысль, что это было давление и это было не просто так. Это вызывает вопросы. Если все должно быть прозрачным, то пусть будет прозрачным. Почему его держали в СИЗО столько времени, почему его дело перевели из киевского суда во львовский? На эти вопросы нет ответов. А хотелось бы их получить. Почему-то все затихло.

 

Читайте также интервью с олимпийским призером Анной Ризатдиновой о ее пути в спорте, самых тяжелых моментах в карьере, личной жизни, политических амбициях и будущем украинской художественной гимнастики.